Другой город — другая жизнь

Обвал наступил внезапно. Сначала бабушка потеряла ключи и до ночи бродила неизвестно где. А ещё через неделю её просто обворовали! Пришли две женщины, якобы продавать мёд в трехлитровой банке, давали пробовать, то, се, и… унесли кучу вещей, включая деньги и документы. Удалось вернуть только документы, обратившись к местным бандитам. Милиция не снизошла до наших проблем.

После этого сразу встал вопрос: что делать?! Сначала бабушку забрала её дочь в другой городок Татарии, расположенный в сорока минутах езды на машине. Через две недели вернула бабушку в её квартиру со словами: «Я не могу! Или мы с ней сойдём с ума обе, или поубиваем друг друга. Делайте, что хотите!»

Ну, что мы хотели? Мы приехали и забрали её в Уфу. И началась «развеселая» жизнь!

Бабушка знала эту нашу квартиру, она частенько у нас гостила, иногда подолгу. Поэтому нельзя сказать, что она в корне поменяла обстановку. У неё даже были подружки в Уфе. Тем не менее через несколько месяцев начался очередной обвал.

Она категорически и катастрофически хотела к себе домой. Мы обещали, что поедем летом все вместе. Она хотела сейчас — немедленно! Это были бесконечные разговоры, стенания, жалобы. Я начала уставать «отплясывать чечетку» каждый раз, чтобы её отвлечь.

Потом появилась новая фишка: «Я не останусь дома одна!» А мне нужно было водить дочку на занятия, самой идти репетиторствовать. Можно было бы кое‐куда брать её с собой, но уже появилось неадекватное поведение, поэтому все вместе ходили только гулять.

Мы с дочкой постепенно приобретали навыки разведчиков: как затаиться, как очень быстро одеться в ванной или туалете, как незаметно выскользнуть из квартиры, как бесшумно вставить ключ в замочную скважину и запереть дверь. Но бабушка была не лыком шита, она быстро обнаружила наши манёвры и предприняла новую тактику: как только чувствовала, что мы куда‐то собираемся, быстро одевалась и вставала у двери (на посту). Раньше нас! Проскользнуть уже не было возможности… Применять насилие я не могла… А она вела себя все ужаснее. К примеру, сидя в школе (в поликлинике, в ЖКХ…), куда мы её взяли с собой, могла смачно плюнуть на красивый чистый пол и растереть ногой. Народ офигевал, грубо говоря! Я готова была провалиться сквозь землю! Но и замечание делать было нельзя — могла закатить истерику.

Жизнь продолжалась. Дочь уже училась в школе. Проблемы с её здоровьем, увы, никуда не делись. Она была на ингаляторах, которые не всегда помогали. К тому времени достроился дом, в котором я когда‐то купила квартиру, было необходимо сделать ремонт, а потом переехать.

Удерживать нашу бабушку дома уже не представлялось возможным. Она, позавтракав, тут же одевалась и собиралась уходить. Пришлось отпускать, поскольку я в это же время вела дочку в школу. Выходили мы вместе, а потом бабушка быстро исчезала из зоны видимости, идти с нами она уже не хотела. Сначала возвращалась домой самостоятельно, потом стала гулять подолгу. Мы беспокоились.

В один «прекрасный» день она не вернулась к 19 часам вечера. Мы с дочкой искали три часа, нашли на рынке (около), едва привели домой (отказывалась!). С этого момента началось бродяжничество, я по‐другому это не могу назвать. Я по всем карманам рассовала ей бумажки с нашими телефонами и адресом. Не выпускать из дома я не могла, она стучала во входную дверь и кричала: «Спасите! Помогите! Выпустите! Меня здесь убьют!»

А я все ещё не думала о ДЕМЕНЦИИ.

Я — Шерлок, ты — Ватсон 

Потекла кошмарная жизнь. Я не знала, что делать. Выпускать — не вариант! Не выпускать — тоже не вариант! Выпускали, потому что от воплей и криков пухла голова. И соседей было жалко… С другой стороны, я с ужасом представляла, как она бродит где‐то (иногда и в темноте) совершенно одна. Какие люди ей встретятся? Что может произойти? А если обидят? Ведь она, со всей своей агрессивностью по отношению к нам, совершенно беспомощна перед опасностями. Перед злыми людьми! Страшные видения преследовали меня. И мы решили максимально отслеживать её.

Договорились с дочкой, что я — Шерлок Холмс, а она доктор Ватсон. Я обычно не могла бабушку уговорить пойти домой: увидев меня, она, наоборот, бежала не к дому, а от дома или могла закатить истерику, крича невероятные вещи! Поэтому главная роль доставалась Ватсону. Как только бабушка выходила на улицу, мы потихоньку выходили за ней. Моя дочь, снабжённая сотовым телефоном, биноклем, лупой (её идея), шла за бабушкой (в отдалении), я — за дочкой (тоже на расстоянии). Частенько в операции участвовал наш славный пёс Платошка. Периодически дочь докладывала обстановку по сотовому: «Внимание, Шерлок, бабушка свернула на улицу Якутова…». Я командовала: «Ватсон, попробуй подойти к бабушке и позвать её домой». Если удавалось, я «рвала когти», чтобы встретить дома, будто и не выходила никуда, сидела дома и готовила ужин. Но чаще не получалось, дочь докладывала: «Шерлок, операция провалилась!» И слежка продолжалась. 

Мы ходили за ней часами. Иногда мне казалось, что мы абсолютно все сошли с ума! Я оглядывалась по сторонам: а есть ли нормальные люди? Порою думалось: а может жизнь закинула нас в какой‐то параллельный «изнаночный» мир? А может, мы «скакнули» в мир сюрреализма и абсурда по типу Сальвадора Дали или провалились в мистические миры по Максу Фраю? Ну не может же это быть реальностью?!

Вскоре мы с дочкой сдались в полном изнеможении. Бабушка продолжала свои путешествия. 

Домой!

Теперь у неё появилась новая идея — вернуться домой. Когда я спрашивала, где он находится, она называла либо свою в квартиру, где жила до этого в Татарстане, либо дом в деревне, где очень давно проживала со своими родителями, братьями, сёстрами, то есть, дом детства. Она даже не помнила, что никого из них нет в живых…

Я призадумалась. Как печально. Никого не осталось из людей того поколения. Должно быть, это очень грустно — быть самой старой среди родственников. Может, именно поэтому ее память старается «удержать» мертвых живыми. Возможно, хочется поговорить с ровесниками, обсудить что‐то с теми, кто это поймёт. Разрыв поколений слишком велик, чтобы найти «общий язык» с молодыми. Нас волнуют иные проблемы.

Вот почему так хочется в дом детства, где тебя любят, понимают, ждут всегда…

Это некий оазис в пустыне. Недосягаемый мираж. Хочется идти и идти. А дойдёт ли? Этот вопрос она себе не задавала. Собирала сумки, связывала узелочки и ежедневно пускалась в путь. Домой.

И вот однажды вечером раздался звонок из милиции: «Такая‐то ваша родственница?» Я ответила, что да, это наша бабушка. Сказали, чтобы подошли в отделение милиции. Пришли с дочкой. Мне задали массу вопросов: почему бродит одна, почему хочет уехать в Татарию, есть ли ещё родственники… Много всего. Потом сказали: «Забирайте!»

Мы втроём медленно шли по улице. Было так горько. Я размышляла о том, что делать дальше. В то же время было удовлетворение, что бумажки с номерами телефонов в кармане бабушки сработали. Мысли ворочались вяло и угнетенно. И вдруг, я краем глаза заметила, что за нами (в отдалении) очень медленно движется патрульная машина (милиция). Значит, сопровождают. Значит, не поверили. Значит, отслеживают. Вот мы и попали в списки неблагонадежных. Нас отследили до конца.

Мы зашли в подъезд, в квартиру. Машина стояла ещё минут 15. Может, боялись, что мы бабушку выставим из дома? Кстати, она тоже была какая‐то тихая, не сопротивлялась, спокойно пришла с нами домой.

И понеслось! Бабушка ежедневно исчезала, но возвращалась покушать. Увы, не всегда. Мы с дочкой выбирали плитку, обои, плинтуса, полы, сантехнику, краны в новую квартиру. Дочка радовалась, подобрав для своей комнаты что‐нибудь красивое. Я моталась из старой квартиры в новую, отслеживая ремонт.

Мы уже со многим смирились. Устали. Бабушка продолжала свои закидоны и путешествия. Радиус перемещений набирал обороты. Она и мы стали «известными» людьми. Нам чуть ли не ежедневно звонили из милиции (из разных районов города) со словами: «Ну, что? Приходите за бабушкой!» И мы шли…

Мы устали неимоверно. Кроме путешествий была масса других проблем. К примеру, она всячески пыталась вывести на скандал по любому поводу меня: не так воспитываешь ребёнка, не так готовишь, не так моешь полы, не так убираешь. Я на провокации не поддавалась. Потом стали пропадать вещи и документы. Собирается дочка в школу — нет приготовленных белых колготок, пропал и сам портфель, сменная обувь исчезла. Все попрятано. Мы носились по квартире в поисках нужных вещей ежеминутно! Наконец я стала убирать их в недосягаемые места. Но где найти столько мест? Крыша медленно и верно съезжала. У меня.

Представьте, я не думала о ДЕМЕНЦИИ! Не знаю, почему. Ведь настолько очевидно! Я все ещё пополняла мысленный список — как не стать такой в старости, новыми пунктами: не впадать в уныние, не зацикливаться на горестях, не пережевывать их тысячу раз в день, не мрачнеть, не приставать к людям, не навязываться, не терять доброту, помогать в меру своих сил…